Киргизия: как поехал за приключениями, а увидел немного Бога (с)

2019 год. Киргизия. Я смотрела в окно иллюминатора и силилась понять, чего меня вообще туда понесло. Зов предков? Любовь к экзотике? Желание острых ощущений? Интересные версии, но на меня совсем не похоже.

Мама мне немного рассказывала про эту страну в детстве. Вот что я запомнила и, соответственно, вообще знала на момент поездки туда:

1. Там очень много гор. Очень. Весной они сначала красные от маков, потом синие от колокольчиков, а потом ещё розовые от фисташек. Звучит как заклинание.

2. Есть город Джалал-Абад, а еще город Бишкек, который раньше назывался Фрунзе. Очень зелёный. И горы там тоже есть.

3. И ещё озеро Иссык-куль. Оно такое... ТАКОЕ... ну прямо как Байкал, сильное, вот какое озеро! И горы, да.

В общем, представление не то что поверхностное, его вообще не было. Кроме того, что в Киргизии родилась мама и ей там очень нравилось. Я вооружилась блокнотиком, фотоаппаратом и приготовилась заполнять пробелы в своих познаниях. На всё было 14 дней…

Мама-мама, смотри, это же плюшевые горы!

Этим воплем я периодически донимала родителей первые три дня нашей поездки. Но об этом чуть позже.

Итак, мы приехали в Джалал-Абад (родной город мамы) и зашли в милую (и единственную, кажется) гостиницу Мол-Мол, предусмотрительно забронированную мной через интернет. Наивное дитя цивилизации! Нас встретило советского вида здание, советского же вида ступеньки, а на ресепшене (наверное, уместнее будет назвать это стойкой администрации) сидела настоящая советская тётенька. Я раньше их никогда не видела, но сразу же поняла, что это она, настолько узнаваем был типаж.

Она очень сильно удивилась, что у них в гостинице, оказывается, есть люкс с отдельной спальней. Ещё сильнее удивилась, что наша фамилия не Шевченко. Узнав, что всю эту информацию я почерпнула с какого-то САЙТА (это вообще что за слово заморское), её брови уже приготовились было покинуть пределы лица, а пара тысяч нервных клеток мой многострадальный организм... но в этот момент вошла молоденькая девушка, которая скорее всего и зарегистрировала гостиницу.

С бронью в результате разобрались. Номер нам, правда, дали другой. Ещё немного подумав, администратор решила изменить цену. После сказала, что букинги-шмукинги и всё о чём вы там договаривались — это, конечно, хорошо, но это ТАМ, вы же понимаете. А здесь оплатить в своей валюте вы не можете, посему деньги надо обменять, а пока отдавайте паспорт в залог.

Вернувшись с местного рынка, где мы нашли обменник и накупили чёрной черешни и урюка за бесценок, я обессиленно упала в большое кресло. Оно презрительно скрипнуло.

Неровно уложенный кафель посмотрел на меня с осуждением. За окном утробно завыл муэдзин. Значок Wi-Fi на миг появился на экране моего телефона и тотчас исчез, будто вспомнив, что здесь его ещё не изобрели.

Я обняла лепёшку из тандыра, возвела глаза к небу и скорбно вопросила:

— Папа, ну что же это такое?

Папа подмигнул и ободряюще потрепал меня по голове:

— Это Азия, детка.

— Эй, вы куда?!!! — папа одним движением вернул нас на обочину и голосом Остапа Бендера, оттаскивающего Кису от касс, продолжил:

— Вы что, не видите, что свет зелёный?!

— Но ведь... светофор... правила дорожного движения... — робко промямлила я, но тут же умолкла, увидев, как из-за поворота на полной скорости вылетела машина и, взвизгнув, пронеслась мимо.

Папа дождался красного, махнул нам головой и демонстративно медленно двинулся через дорогу, с нескрываемым презрением глядя на едущие прямо на нас машины. Те внезапно остановились и почтительно оставались на месте до тех пор, пока наша странная процессия не соизволила продефилировать на другую сторону улицы.

— Ещё они акташского пацана будут учить дорогу переходить, — победно буркнул папа. (Акташ — маленький город в Узбекистане, из которого родом папа).

А я выронила свой туристический блокнотик и окончательно плюнула на попытки хоть что-нибудь понять в этой стране.

Мама тоже выглядела слегка растерянной. Со времён СССР здесь многое изменилось. Русских почти не осталось, по улицам ходили женщины в хиджабах, а общий сдержанно-советский стиль города внезапно разбавился аляпистыми акцентами. В Средней Азии вообще представление о красоте, мягко скажем, нетипичное.

Здание бывшей швейной фабрики, на котором почему-то красовалась надпись «поездки в Турцию и за границу», было выкрашено в ядовито-зелёный цвет. Бронзовые памятники Пушкину, Токтогулу и Ленину (прекрасно сохранившиеся здесь, кстати!), видимо, тоже чем-то не угодили, поэтому сияли свеженькой позолотой. А на площади раскинулись неопределённой, но весьма причудливой геометрической формы фонтаны. Без воды, ага. Она там была явно лишней.

Апогеем моего культурного шока стал установленный прямо посреди этой площади маленький мостик, со слегка разобранной под ним плиткой и заботливо вырытой ямкой. Что характерно, на этот раз с водой, которая превращала ямку в лужицу.

Поскольку одновременно удивляться и фотографировать я не могла, мы могли остаться без фотодоказательств вообще. Но тут за дело взялся папа, в отличие от нас явно чувствовавший себя здесь в своей тарелке, и принялся снимать видео. И даже завел канал на YouTube. Если кому-то интересно посмотреть, напишите в комментариях, я дам ссылку. Видео, скорее, семейного, чем блогового формата, но симпатичные.

А мы тем временем отправились штурмовать горы.

Мама с папой рассказывали, что они весной в горы за цветами бегали. Я не верила. В моем представлении горы — это либо что-то такое монументальное, покрытое вековыми деревьями, типа матчевых сосен в Крыму. Либо отвесные каменные скалы, куда сложно забраться без специального оборудования.

В общем, явно не то место, куда можно сгонять за тюльпанами в перерыве между обедом и пятичасовым чаем.

И тут подходим к самому интересному. Помимо скал, величественных хребтов и снежных вершин, которых тоже предостаточно, в Киргизии есть ПЛЮШЕВЫЕ ГОРЫ (это моё название, правильного я не знаю), которые меня почему-то привели в неуемный восторг. Это высокие, но довольно пологие холмы, покрытые мягкой травой и не очень высокой растительностью. Типа швейцарских Альп, наверное, но без гламурного оттенка.

  По преданиям, здесь Бог исцелил ветхозаветного Иова от страшной проказы. Аюб, вроде как, и есть Иов на мусульманский манер, но врать не буду.

Там красивые розы и классный кумыс. И ещё какая-то непонятная штука, название которой я услышала как «джарма». На вкус что-то типа кумыса с отрубями, на вид не для слабонервных. Но аутентичненько.

Кумыс, для непосвящённых, это перебродившее кобылье молоко с плавающими там шматками жира. Как вы понимаете, сказали мне об этом уже после того, как я начала пить.

Вообще, это действительно вкусно, особенно если настоящий, который делают на высокогорье. И, говорят, полезно, даже туберкулез им лечат. У меня, кстати, после нескольких глотков перестало болеть горло. Не знаю, что тут подействовало, проведённая презентация или реальные целебные свойства. 

До Арслан-боба было добираться сложнее, около полутора часов по горной дороге. Но обещанные красоты манили. К тому же Равшан (водитель, который через два дня должен был везти нас в Бишкек через два горных перевала, это 1000 км на минуточку) согласился провести нам экскурсию. Поэтому мы отправились в путь, одержимые жаждой новых открытий.

И первое открытие не заставило себя ждать.

Им оказался внезапно обнаруженный в багажнике машины ребёнок. Оказалось, что это одиннадцатилетний внук Равшана, приехавший из Узбекистана в гости на каникулы и не сумевший вынести того факта, что дедушка поедет в какое-то интересное место без него.

Оценив мотивацию и длину крюка, который пришлось бы совершить, чтобы доставить не в меру любознательного детёныша обратно домой, мы решили, что это машалла и поехали уже впятером.

 Когда нас туда привезли и сказали «вот!», я, если честно, сначала даже не поняла, куда смотреть. Это был... э-э-э... лес. Ну, то есть много деревьев. Прям как в России. Кустов в виде грецких орехов и поющей пушкинской белки там не оказалось. Но, как мне сказали, все деревья там — ореховые.  

А водопады мне очень понравились.

Точнее один из них, малый. Большой находился высоко в горах, и добираться до него надо было либо пешком с ночёвкой, либо на лошадях. Я  н̶а̶ш̶л̶а̶ ̶о̶т̶г̶о̶в̶о̶р̶к̶у̶ была в длинном платье и поэтому  с̶т̶р̶у̶с̶и̶л̶а̶ решила проявить благоразумие и ограничиться разглядыванием водопада в бинокль, которым со мной поделился вышеупомянутый внучок Самир.

Как позже выяснилось, он принял меня за ровесницу, поэтому решил временно взять шефство, периодически предлагая то ириски, то бинокль, то черешню с прилавка.

Ошибка вскоре выяснилась, а инерция осталась. Так что оголодать во время той поездки у меня не было ни единого шанса. Хотя в Средней Азии такой проблемы в принципе нет.

До этого дня, видимо, наша поездка протекала слишком гладко, поэтому я решила добавить немного экшна. И, поскольку с фантазией у меня туговато, ничего умнее, чем простудиться, я не придумала.

А тем временем места менялись. Из Джалал-Абада до Иссык-Куля, где мы планировали купаться и лежать у воды весь остаток отпуска, добраться можно было двумя способами: за полчаса на самолёте, либо за световой день на машине прямиком через Тянь-Шань. Выбор был очевиден.

Мы достали из багажника Самира, погрузили свои вещи и отправились в дорогу. Нам предстояло совершить путешествие из лета в зиму и обратно за 13 часов.

Часть первая. Подъём

Две вещи в Киргизии меня удивляли беспрестанно.

Во-первых, там намного красивее, чем на картинках. Обычно, когда смотрите на неотфотошопленную реальность, первым делом испытываешь лёгкое разочарование. А здесь наоборот! Мне казалось, что таких цветов в природе не существует. 

Наверное, для экономики страны не очень хорошо, что туризм сюда не развит, но для интровертов это рай.

Часть вторая. Ала-Бель, спуск и ещё кое-что

Примерно через полчаса после начала поездки организм принудительно перевел меня в энергосберегающий режим. Поэтому из работающих функций остались только вялое похлопывание ресницами и угрюмое сопение, периодически сообщающие окружающим, что я жива. Словарный же запас сократился до "ага", "неа" и "прикольно". Для коммуникации, как ни странно, этого оказалось более чем достаточно (где-то в этот момент зарыдала от зависти Эллочка-людоедка), поэтому ничто уже не могло меня отвлечь от залипания в окошко.

А там было на что посмотреть.

Оставив позади Токтогульское водохранилище, мы поднимались всё выше. Заснеженные вершины уже находились на уровне глаз, пейзажи становились севернее, а снаружи заметно похолодало. Мы приближались к самой высокой точке нашего путешествия — перевалу Ала-Бель (3391м).

Это красивейшее место на земле. Температура там редко поднимается выше 9 градусов, а снег тает только в конце июня-июле.

Для сравнения:

Зимой перевал превращается в царство снега и льда, где царит лютый холод и вымерзает все живое. А летом...

Летом он сам становится источником жизни. Именно там берут начало горные реки, вокруг которых чуть ниже раскидываются небольшие поселения кочевников в юртах и образовываются стихийные пастбища.

Кстати о ценах. Аренда кровати в юрте обойдётся порядка 300 сом (соотношение с рублём тогда было примерно 1:1), а вкусно покормят сом за 100-150. Если вы крупный мужчина, то за 200, ладно. И так почти везде. Так что если кто-то ищет место для перезагрузки и медитаций, а Таиланд и Индия надоели — очень прозрачно намекаю.

Правда, веганам, наверное, тут будет грустновато. Пока их безд̶у̶х̶о̶в̶н̶ы̶е̶душные друзья с аппетитом будут уплетать куурдак и чучвару (маленькие пельмешки), запивая кумысом, им самим придётся довольствоваться мёдом и лепёшками в лучшем случае. Поскольку на высокогорье основная еда — это всё-таки мясо, молоко и их производные. С другой стороны, если есть мечта попробовать праноедение — самое то. Воздух тут точно можно есть ложками. А уж виды... Впрочем, судите сами.

— Вы видите слева село? Нет? А оно там есть!

Господи, куда нас занесло...

Мы седьмой час ехали на старой тарантайке в кромешной тьме, руководимые лишь голосом из трубки. Кажется, именно тогда я в полной мере осознала значение выражения «слепая вера».

— Значок рыбалки проехали? А озеро? Нет, ну если вы ещё едете по дороге, пока не заблудились. В смысле это не похоже на дорогу? А на что похоже? На стиральную доску?! Поздравляю, через пять минут вы будете на месте!

Примерно в три ночи мы наконец-то въехали на территорию пансионата.

Мама расплатилась с обалдевшим водителем. Я выкатилась из машины и шмякнулась как сырое тесто на лужайку перед нашим домиком. Папа выгрузил чемоданы и с ворчанием потащил их прямо по газону.

«Давай поедем на южный берег Иссык-куля», говорили они. «Там цивильно и никаких громких тусовок, подумаешь, чуть подальше проехать», говорили они.

В полукоматозном состоянии я нащупала что-то, похожее на кровать и забралась под покрывало. "Надеюсь, это того стоило" - промелькнула последняя мысль перед тем, как я провалилась в глубокий сон. Впервые за два года изматывающей бессонницы.

Утро наступило быстро. Мы проснулись и вышли на улицу. А там...

Когда мы сбегали от 35-градусной московской жары, нас встретил прохладный, но вполне себе летний Джалал-Абад. Временами припекало солнышко, деревья вовсю плодоносили, и майского цветения, о котором я была наслышана, уже не было.

Соответственно и на Иссык-куле я ждала чего-то подобного. Но выйдя утром на дорожку у дома посреди июня, я обнаружила ее. Нежную, безумную киргизскую весну.

Маки и васильки цвели пышным цветом как сорняки, из-за деревьев подмигивали мутантские аквилегии, а розы... Я таких в жизни не видела! Огромные, причудливые кусты выше меня ростом, и не в оранжереях, а просто вдоль тропинок.

Секрет оказался прост. Иссык-куль — горное озеро, около 1600 метров над уровнем моря. Поэтому и лето туда приходит чуть позже.

Мы вообще приехали до начала сезона, как оказалось. Поэтому весь пансионат принадлежал нам одним. Днём мы бродили по пустым дорожкам и белоснежному пляжу, а вечером выходили в поле дышать полынью и свободой.

А вот с купанием не очень сложилось. Иссык-куль в июне, вопреки названию, оказался вовсе не горячим озером, а обжигающим. Обжигающе холодным. И солёным. То есть окунуться — да, а вот плавать в то время — это для камикадзе. Для папы, например. Вот ему там было очень хорошо. Он и меня попытался приобщить к моржеванию, но я не выказала должного энтузиазма. Для пущей убедительности демонстративно простудилась ещё раз и остаток отпуска отогревалась в радоновых источниках неподалеку от пансионата.

Пытаясь как-то подытожить нашу поездку.

Киргизия — страна контрастов, да (спасибо, кэп). А мои предки были смелыми и безбашенными людьми.

Я смотрела на горные дороги, каждую минуту угрожающие обвалами, по которым ездил в грозу мой дедушка, и содрогалась от ужаса и восхищения. Потом сидела на черпае, поджав ноги, и с улыбкой наблюдала привычную для нашего дома азиатскую манеру заваривания чая. Замечала спокойных взрослых, почтительных детей и наконец-то чувствовала себя нормальной во всём этом.

Киргизия, несмотря на всю свою экзотичность и красоту, вообще оказалась для меня совершенно про другое.

Я видела, как зарождаются горные реки. Одни сливаются в мощный поток и затем питают целые поселения. Другим же суждено будет иссякнуть, так и не добравшись до низин.

Я видела кочевые племена, ежедневно ищущие для себя лучшей жизни. И одинокий урюк в степи, распластавший мощные корни в поисках воды. У него не было выбора, где родиться и расти.

Я видела великолепные плодовые деревья, засыхающие от ненужности. И отчаянные маки, отвоёвывающие своё право на жизнь у каждого зазора в дорожной плитке.

Тогда меня накрыло ощущением тотальной и всеобъемлющей осмысленности. Во всём этом кривом и косом мироустройстве. Неравномерности и неказистости. Восторге и хаосе. 

Мы сели в самолёт домой. Колёса оторвались от взлетной полосы. В душе разлилась звенящая пустота, а где-то глубоко внутри проклюнулось новое, непривычное чувство. С этим миром всё нормально. Со мной тоже. Так завершилось наше хождение по горам.